24.08.2025
Владимир Яроцкий / Mustafin Magazine
Текст: Владимир Яроцкий
Почему в Казахстане перестали бояться современного искусства
Меруерт Калиева о художниках, системе и скульптурах, которые говорят без слов
За последние десять лет казахстанское современное искусство стало заметнее, громче и ближе. Его перестали бояться, им начали интересоваться – не только за рубежом, но и дома.
В Алматы скоро откроется Музей современного искусства – событие, о котором мечтали много лет. Его возглавит искусствовед Меруерт Калиева, ранее создавшая галерею Aspan – проект, начавшийся с поп-ап выставок и ставший одной из важнейших институций на арт-сцене. Галерея сформировала круг художников, воспитала зрителя и, по сути, стала неформальным архивом эпохи.
За этой историей – личный выбор, системная работа и глубокое понимание процесса. Автор Mustafinmag поговорил с Меруерт о ее пути, художниках, коллекционерах и скульптурах, которые умеют “разговаривать” без слов.
Откуда все началось
culture.ru
Мне всегда казалось, что я не выбирала искусство – скорее, оно выбрало меня. Было два момента, которые определили мой путь. Первый – когда мне было лет девять, мама отвела меня в Музей Кастеева на выставку Николая Рериха. Я хорошо помню эти синие и фиолетовые тона, но до зала Рериха мы увидели нечто невероятное. На полу были разложены зеркала, работали телекамеры.
Facebook / Рустам Хальфин
В стороне сидел человек в шляпе, взгляд его был устремлен во внутренний двор, где висел парашют – оммаж Йозефу Бойсу. Позже я узнала, что это была акция Рустама Хальфина “Большое стекло”. Было ощущение, что происходило нечто неимоверно важное, но суть этого действия была для меня недосягаемой.
Кадр из фильма “Андрей Рублев”
Затем я случайно увидела по телевизору фильм, который потряс меня до глубины души и вселил вселенский ужас. Это был “Андрей Рублев” Тарковского. Тогда я почувствовала, какой силой может обладать искусство.
Это привело меня к изучению истории искусства в Великобритании, а после университета я работала в аукционном доме Christie’s. Работа с ныне живущими художниками для меня всегда была интереснее, но я окончила университет в разгар кризиса 2009 года, когда в музеях и галереях сокращали штат.
Меруерт Калиева
Мне повезло, что Christie’s мне предложили работу в отделе современного искусства. Это была очень хорошая школа и невероятный опыт: через твои руки проходят настоящие сокровища. При этом я всегда знала, что хочу вернуться в Казахстан.
Искусствовед
Как возникла галерея
Владимир Яроцкий / Mustafin Magazine
Когда я вернулась в 2014-м, современное искусство в Алматы почти исчезло с радаров. Чтобы увидеть что-то живое, нужно было лично знать художников, прийти в мастерскую, попросить показать работы. В музеях такого уже не выставляли, галерей почти не было.
Я общалась с художниками – многие подрабатывали, потому что продажи были эпизодическими. Кто-то снимал свадьбы и преподавал, другие делали скульптуры на заказ. Так, я поняла, что если у художника нет базового дохода от своего искусства, он не может ему по-настоящему посвятиться.
Aspan Gallery
Aspan Gallery
Aspan
Так родилась идея Aspan. Я хотела создать коммерческую галерею, которая будет продавать произведения художников, обеспечивая им базовый доход, а также предоставит площадку пробовать, экспериментировать, тестировать свои идеи. Первыми, кого выставляли, были Ербосын Мельдибеков и Елена с Виктором Воробьевы. Мы делали масштабные проекты в залах Музея Кастеева. Галерея обрела свое постоянное пространство в 2017-м.
Западная модель и независимость
С самого начала галерея работала по западной модели: инвестировала в продакшен, каталоги, брала на себя организационные вопросы и логистику. Это было чем-то новым для Казахстана, где художники часто сами оплачивали все расходы по выставкам, включая аренду галереи.
Aspan Gallery
За десять лет многое изменилось – стало больше молодых художников, расширилась аудитория. Если раньше каталоги мы раздавали бесплатно и их никто не брал, то теперь многие тиражи распроданы. Мы проводим по четыре выставки в год, минимум две из них – персональные.
Свобода и искусство
Для меня Aspan – это лаборатория идей. Это пространство для экспериментов и свободы. Это отличает нас от более крупных институций, где меньше гибкости и места для риска.
Для многих художников галерея становилась первой площадкой, где они могли протестировать свои идеи. Например, персональная выставка Саодат Исмаиловой в Aspan в 2021 году стала своего рода трамплином для ее международных проектов, включая Венецианскую биеннале, документу в Касселе и множество сольных проектов по всему миру.
Коллекционеры: кто они
Aspan Gallery
Первые покупатели были зарубежными – музеи и частные коллекционеры. За годы существования галереи произведения наших художников оказались в Центре Pompidou в Париже, Tate в Лондоне, Guggenheim Abu Dhabi, Stedelijk в Амстердаме, M+ в Гонконге, музеях в Швеции, Австралии, США и многих других стран. Мы гордимся тем, что участвуем в продвижении наших художников на международной арт-сцене и тем, что многие их произведения сохранятся на века в собраниях музеев по всему миру.
Смена поколения
Позже началась смена поколения внутри страны. Помню девушку лет двадцати, которая пришла на выставку и купила рисунок. Она сказала: “мне родители разрешают потратить такую сумму на платье или на искусство, и я выбрала искусство”. Для меня это было откровением.
Многое изменилось после пандемии – появились более молодые коллекционеры, у которых вкус формировался уже в диалоге с международным современным искусством. Они видят, каковы цены на работы зарубежных авторов с сопоставимой репутацией, и понимают, что у наших художников большой потенциал для роста.
Aspan Gallery
Старшее поколение реагирует иначе. Представьте: человек заходит в галерею, видит работу молодой художницы, которой чуть за тридцать, и узнает, что ее картина стоит дороже, условно, чем у мэтра Шарденова. У них возникает недоумение: “Как так? Он же классик”. Новое поколение относится к этому иначе, у них другие ориентиры.
Что ищут коллекционеры в современном искусстве?
Сегодня в Казахстане есть три-четыре человека, которые собирают современное искусство системно. По моей оценке, искусство XX века собирают около 40–50 коллекционеров. Среди коллекционеров современного искусства есть и предприниматели, и люди из креативных индустрий. Они хотят видеть у себя дома работы, говорящие с ними на одном языке, часто более провокационные.
Выбор художников
Владимир Яроцкий / Mustafin Magazine
У меня нет секрета, как понять, “выстрелит” ли художник через 10–20 лет. Я смотрю не на тренды, а на внутреннюю потребность человека быть художником. Есть разница между тем, кто может сделать сильный проект и перегореть, а есть те, кто были рождены быть художниками. Они не могут ими не быть.
О балансе
Главное – художественная ценность. Сейчас социальная повестка сильно влияет на программы музеев и культурных учреждений, но для меня первична художественная значимость. Баланс между актуальностью и глубиной важен, иначе есть риск скатиться в популизм.
Сотрудничество с Нурланом Смагуловым
Almaty Museum of Arts
Один из ярких эпизодов – покупка скульптуры Ричарда Серры Нурланом Смагуловым. Это было абсолютно спонтанно. Мы были в Париже, я предложила заехать в галерею посмотреть выставку Серры. Он вошел, увидел и сказал: “Берем”.
Понимать искусство без слов
Никто не планировал тратить такие суммы. Позже выяснилось, что скульптура слишком тяжелая, и под ней нельзя размещать подвал – пришлось менять архитектуру музея под нее. Но когда экспонат установили, сомнения исчезли – проходя сквозь него, даже скептики понимали ее без слов.
Нурлан собирает не ради инвестиций, а потому что он чувствует. Ему невозможно что-то навязать. Ему нужно, чтобы работа говорила с ним напрямую.
Музей или галерея
Владимир Яроцкий / Mustafin Magazine
Галерея – это пространство для творчества и эксперимента. Музей – это ответственность перед обществом и историей. С публичной институции такого масштаба и спрос выше, тогда как в Aspan мы можем позволить себе большую гибкость и спонтанность.
Артхив
Instagram / almatymuseumofarts
Как выбирали скульптуры для Almaty Museum of Arts?
Выбирая уличные скульптуры для Музея современного искусства, мы стремились к тому, чтобы они обращались к каждому зрителю – даже к тем, кто впервые сталкивается с современным искусством. В работах Жауме Пленсы, Алисии Кваде и Йинки Шонибаре сочетается интеллектуальная глубина и простая, понятная поэтичность, которая говорит сама за себя, без необходимости в длинных экспликациях.
Читайте также
“Не мучить материал”: как Данияр Удербеков ищет будущее в камне и войлоке
Разговор о степном модернизме, кочевой преемственности и тех самых кроссовках
05.10.2025
Куда сходить в выходные: бабье лето, винил и искусство
26.09.2025