05.10.2025
Все фото: Владимир Яроцкий / Mustafin Magazine
Текст: Владимир Яроцкий
“Не мучить материал”: как Данияр Удербеков ищет будущее в камне и войлоке
Разговор о степном модернизме, кочевой преемственности и тех самых кроссовках
Когда мы говорим о дизайнерах, материалы почти всегда уходят на второй, а то и на третий план. Однако посмотрев на то, как работает Данияр Удербеков у себя в мастерской где-то в пригороде Астаны, материалы – это первое, о чем заходит речь.
Для Данияра они живые: их можно сломать, “замучить”, исчерпать. С другой стороны, материалы можно “услышать” и подчеркнуть их естественность. Именно такого принципа придерживается дизайнер – идти вместе с природой, а не против нее.
В беседе с автором Mustafinmag Данияр рассказал, зачем в 40 лет он снова пошел учиться, почему в своих работах он категорически отказывается от орнамента, и что для него значит степной модернизм.
От “маргарина” к природе
Родился Данияр в 1979-м: с детства рисовал, ходил в художественную школу. В 2000-м окончил худграф в Алматы. Тогда реклама только-только рождалась – маркетинг, баннеры, полиграфия. Все было наивно и в то же время самоуверенно: время, когда “маркетинг” звучал почти как “маргарин” – непонятно, но модно.
Год спустя Данияр переехал в Астану и пошел в наружную рекламу.
Данияр Удербеков
“Никакой природы тогда не было – качал хард и софт-скилы, четыре года плотной практики. Потом перешел в фирму, которая создавала павильоны Казахстана на международных выставках. Побывал в Японии, Корее, Китае, Европе – расширялся кругозор. На Экспо хорошо видно разницу: что строят западные, что – страны глобального юга, что делают автократии и демократические режимы”.
Опыт в наружке
Все эти типовые международные выставки дали опыт, но в какой-то момент блестящий пластик и быстрые бюджеты начали вызывать физиологическое отвращение.
Дом как лаборатория
Переломный момент для дизайнера случился, когда он захотел жить на земле. В 2010-х Данияр начал строить дом, который, в свою очередь, подтолкнул его к предметному дизайну. Постепенно дом наполнялся вещами: сначала это были “попсовые” столы по картинкам Pinterest. Данияр признается: своего почерка у него еще не было.
Параллельно шел небольшой event-бизнес: оборудование, баннеры, выставочные конструкции. Но в какой-то момент дизайнеру стало дико скучно – отвращение, быстрые деньги и никакого удовольствия.
Из личного архива спикера
Депрессия, как известно, – это лучший арт-директор. У Данияра были и навыки, и насмотренность, а вот своего высказывания – пока нет. Тогда его жена, Асель Джакибаева, тоже дизайнер, но уже интерьерный, настояла на том, чтобы Данияр поехал в Москву и отучился в школе дизайна.
Зачем обратно в "школу"?
“В 40 я пошел снова учиться. Многие предметы в моем доме я сделал еще до школы: я понимал, что работа руками меня драйвит, но в этом процессе не хватало структуры. За год учебы пазл сложился, я понял, куда идти, что делать и как проявлять идентичность”.
“Не мучить ни себя, ни материал”
Главная формула Дамира звучит как манифест: “Принцип простой: не мучить ни себя, ни материал, ни ресурсы”. Отсюда и валун вместо литой детали из бетона.
“Камень нужен был тяжелый (более 100 кг), плоский с одной стороны и округлый – с другой. Такие валуны в Алматы лежат вдоль русел рек. Вместо того чтобы отливать или точить, я ищу созданное природой и применяю по функции”.
Из личного архива спикера
В кресле 10 Nodes войлок оборачивается вокруг каркаса единым куском, как одеяло, без швов и многослойной обшивки. Поэтому оно прочное – там нечему разойтись. То, что другие считали дефектом – любые складки, морщины – Данияр превратил в художественный прием.
Узлы и принтеры
В голове дизайнера все начинается с функциональной задачи. Нет столярной мастерской – значит элементы сопряжения печатаются на 3D-принтере. Швейного цеха нет – ищет материал, который держит форму сам: войлок. Первые кресла Данияра были “лесом из палок и узлов-соединителей”. Сегодня их десять – и это уже новый визуальный код.
Из личного архива спикера
Из личного архива спикера
Именно здесь рождается формула будущего: “Неолит + технологии”. Это тандем камня, который река шлифовала тысячелетиями, локальных мастерских и цифровых инструментов. Данияр верит в будущее в стиле “Fab-lab”:
Каким Данияр видит будущее производства
“Через 20–30 лет мегазаводов станет меньше, а производства распыляться по мастерским. Товары будут производиться, потребляться и утилизироваться локально”.
- •
Каким Данияр видит будущее производства
Против орнамента, за археологию
Из личного архива спикера
Казахстанский дизайн слишком часто скатывается в орнаментальные цитаты. Данияр жестко формулирует отказ:
Орнамент как суррогат
“Я сознательно отказался от орнаментальной спекуляции. Когда-то орнамент был языком и имел глубинные смыслы. Сегодня это, по большей части, суррогат. В наружке еще в нулевые все этим заклеивали – до тошноты”.
Из личного архива спикера
Исключение у него одно – столик с “бараньими головами”. Однако даже там речь не о “мотивчике ради мотивчика”. Для его создания Данияр специально ходил в Нацмузей, смотрел сако-сарматскую археологию, потом – в Пушкинский музей на “Золото сарматов”.
Язык для почерка
“Это феноменальный уровень мастерства. Эти вещи – из будущего. Вот оттуда я “поднимаю” язык, а не из готовых клише”.
Сегодня этот самый стол показывают на выставке в Бельгии. Там он выглядит не как экзотика, а как манифест степного модернизма.
От войлока к кроссовкам
Чтобы не застрять в ярлыке “войлочный дизайнер”, он сделал кроссовки-гибриды. Понимая, что один человек не вытянет заводскую многослойность брендовых кроссовок, дизайнер решил действовать так, как знает: надо использовать уже существующие элементы.
Вдохновение
“С детства помню кожаные сапожки мәсі и решил опереться на них: готовый верх, печатная подошва из TPU, альпинистская веревка. Минимум лишнего – максимум смысла”.
На московской выставке современного искусства Blazar эти кроссовки снимали со всех сторон. А совсем недавно о них написали в Designboom – одном из самых известных онлайн-журналов по архитектуре, дизайну и искусству.
Все задаются одним вопросом: “где купить?”, но, как объясняет дизайнер, одна подошва печатается сутки. Поэтому он трезво понимает: нужна команда, формы, технологический партнер.
Кочевые принципы и greenwashing
Данияр отмечает, что не позирует как “экогуру“ – он буквально продолжает кочевую культуру. Считает, что предмет должен быть удобным и легко утилизируемым.
“Мои вещи биоразлагаемы: закопал – через несколько лет ничего не останется, а служить могут десятилетиями. Хочу быть преемником кочевой культуры – «не оставлять следа»”.
При этом он не романтизирует “зеленость”. Радикальная честность звучит у него спокойнее и убедительнее, чем плакаты на климатических саммитах.
Из личного архива спикера
“Greenwashing – это болезнь роста. Пакет против пакета – тупиковые споры, но переработка пластика под печать – это уже польза. Раздельные баки, которые потом смешивают, – тоже начало. Со временем дойдет до смысла”.
Амбиции и честность
Данияр называет себя дизайнером, а не художником. Для него современное искусство и дизайн – это срез времени. Однако второе сложнее: предмет не должен развалиться, на нем нужно удобно сидеть.
Будущее, предметы и смыслы
“Моя цель – материализовать возможный предметный мир будущего: кто-то увидит странность, а кто-то – проблеск того, что будет через 20–40 лет. Быть по-настоящему мультидисциплинарным и проявиться на Западе. Фокус – на предметах и смыслах”.
Если свести философию Данияра в одно предложение, оно звучит так: “не мучить материал, не тратить лишнее, думать о мусоре заранее”. Все остальное – шум.
След
Шум уйдет. Валун останется.
Читайте также
Люди и цифры: Казахстан выиграл ЧМ по боксу, новый рекорд на “Эмми”
Чем завершился турнир World Boxing, и насколько снизилось число разводов в стране
15.09.2025
"Quroq" в Алматы: J.Kim показала коллекцию о женской силе и заботе
19.09.2025