13.06.2025
Фото – Владимир Яроцкий / Mustafin Magazine
Текст: Акбота Ибрагимова
Построенная светом: как создавали уникальную мечеть Сейитжана кари Есжанулы
Дизайнер Гульмира Урбисинова о поиске неоказахского стиля и десятилетии вдохновения
История мечети имени Сейитжана кари Есжанулы – это не просто рассказ о строительстве. Это десятилетний путь вдохновения, боли, технологических прорывов и духовного поиска. Все началось с путешествия в Абу-Даби в 90-х, а закончилось созданием белоснежного храма в Шымкенте, который уже сегодня можно назвать неоказахским архитектурным чудом.
Дизайнер проекта Гульмира Урбисинова рассказала Mustafin Magazine о строительстве мечети.
История создания мечети
Вдохновение построить мечеть пришло к заказчику Серикжану Сейтжанову. В конце девяностых – начале нулевых оказался в Абу-Даби и увидел мечеть шейха Зайда [прим. ММ – одна из самых больших мечетей в мире, строилась с 1996 по 2007 год]. Ее белоснежная архитектура и духовная атмосфера настолько его поразили, что с тех пор у него зародилась мечта – построить такую же светлую, современную и красивую мечеть в Казахстане.
Гульмира Урбисинова
Основной концепцией стало создание трехкупольной мечети. В мире их всего три: Тадж-Махал, мечеть в Абу-Даби и теперь – мечеть Сейитжана кари в Шымкенте.
Конкурс
Заказчик инициировал конкурс с участием ведущих архитекторов из Турции, Ирана, Европы и Казахстана. Он длился 3,5 года. Земельный участок площадью 12,7 га был выделен, и началась активная фаза выбора концепции. Среди претендентов был и казахстанский архитектор Игорь Юскаев. Его проект оказался наиболее близким к духу и запросу заказчика – он глубже всех почувствовал местный контекст и смог предложить архитектуру с региональным кодом.
На этапе интерьеров в конкурсе участвовали студии со всего мира. Мы, Mihon Design, прошли четыре этапа. На первых эскизах – мы изначально вдохновлялись мавританским и турецким стилем, но в итоге поняли: проект должен быть уникальным. Мы занимались проектами отелей, но опыта по мечетям у нас не было.
Гульмира Урбисинова
Однако на четвертой попытке мы представили полностью белый интерьер с авторским орнаментом, отраженным в дереве, металле, мраморе, ковролине, люстрах. Именно эта идея, вдохновленная казахским ДНК и орнаментами, одержала победу. Это был стиль, который мы определили как “буржуазный минимализм” с национальными мотивами – современный, но искренний.
Материалы на тысячелетие
Отдельная история – купола мечети. Три больших и еще двадцать пять малых мы сделали из торкрет-бетона. Это уникальная технология и никто в мире ранее так не делал. Мы использовали мрамор тасос, привезенный из Греции и Турции. Работа шла почти пять лет и были приглашены мастера, которые работали с мечетью шейха Зайда.
Все просчитывалось так, чтобы здание прослужило 1000 лет – с учетом климата, вентиляции, гидроизоляции. То же касалось и GFRC-куполов внутри. Мы снижали их вес с 74 до 27 кг/м², чтобы их можно было монтировать вручную на высоте 56 метров. Это была инженерная задача высшей категории сложности.
Внутренние купола мы делали из гипса GFRC, снижая их вес до 27 кг/м² – чтобы их могли монтировать вручную на высоте 56 м. Один купол – это 1450 деталей, идеальная геометрия, двойная криволинейность. Это была высотная работа с альпинистами и лифтами, и каждый этап мы проходили всей командой.
Гульмира Урбисинова
Каждый купол – это более 2000 страниц рабочей документации, а освещение мы разрабатывали с Philips: 8 сценариев, равномерное распределение света, потайные замены светильников.
Михраб и сакральная идея
Михраб стал духовным ядром мечети. По замыслу под ним должна была быть гигантская люстра, как метафора нейронной связи между человеком и Всевышним. Из-за веса проект не прошел, но сама идея осталась – слои михраба как будто раскрывают мысли, уходящие в вечность. Нам удалось создать дизайн будущего, чтобы наши потомки смогли увидеть неоказахский стиль.
Михраб украшен сурами. Вся каллиграфия согласовывалась с муфтиятом более 3 лет, а знаменитый мастер Асылбек писал суры на латунных пластинах с помощью лазеров.
Сейчас проект номинирован на рекорд Гиннесса за уникальные купола и михраб. Михраб имеет высоту 21 м и ширину 18 метров. Это не только архитектура – это культурный, духовный и профессиональный вклад Казахстана в мировую историю.
Женская зона и цвета
Особое внимание я уделила женской зоне. Женщины не так часто бывают в мечети, но я считала важным, чтобы их пространство было светлым, чистым, красивым. Цвета там – как сама жизнь. Теплые земли, степи, оазисы, весенние цветы. Все продумано до мелочей: ковёр отражает узор купола, есть направляющие полосы для намаза.
Гульмира Урбисинова
К тому же, белый цвет внутри и снаружи стал нашим принципом. Создать его в экстерьере проще – солнце, тень, световой рельеф. А вот добиться чистого, теплого белого в интерьере – задача куда сложнее. Я долго работала со светом, оттенками, температурой освещения.
Мы использовали белый оникс – уникальный материал, изготовленный на заказ в Италии из редкой белой глины. Он крупноформатный, и когда на него падает свет, он словно светится изнутри. Это был важный жест: не просто сделать красиво, а создать ощущение внутреннего сияния – как будто пространство само наполнено светом. К ониксу мы добавили немного золота – очень деликатно, чтобы подчеркнуть тепло белого, но не утяжелить образ.
Отдельный пласт – инженерия. Зона омовения на 458 мест спроектирована с использованием аэрации, 50% воды и 50% воздуха, чтобы сберечь ресурсы. Все, от чаш в туалетах до люстр, было сделано нами, в Казахстане, с учетом климата и долговечности.
Залы для конференций
Отдельной любовью для меня стал зал бракосочетания. Я хотела, чтобы для каждой пары этот момент, объединяющий их, запоминался навсегда. Зал построен в светлых, почти воздушных тонах – чтобы ты входил и ощущал: это не просто регистрация, это начало новой жизни, чистой, как первый снег.
Там высокая люстра, рассеянный свет, мягкие линии. Все, чтобы создать атмосферу покоя и восторга одновременно. В этот зал приходят не просто подписать документы. Это место, где два сердца соединяются перед Всевышним. Там царит ощущение, будто ты в раю. И если это чувство останется в памяти хотя бы у одной пары – значит, я все сделала правильно.
Есть в мечети и зал садака – место, где проходят поминальные обеды, встречи, благотворительные мероприятия. Его я тоже оформила в белых тонах. Это не случайно. Белый – это не только про торжество, но и про покой, про надежду, про чистоту души.
Центральная люстра в этом зале имеет двойной смысл. С одной стороны – это облака, которые плывут высоко, и ты, когда тебе тяжело, поднимаешь взгляд и как будто понимаешь: твои близкие – они где-то там, на небе, рядом, но уже в другом мире. А с другой – это крылья огромного орла, которые тебя обнимают и защищают. Этот образ стал для меня очень личным. Мне хотелось, чтобы человек, пришедший в этом состоянии в утрате, в размышлении, почувствовал себя не одиноким, а укрытым. Чтобы он вышел оттуда с легкостью в душе.
Люди и команда
Проект длился десять лет. За это время я прошла через очень многое. На седьмом году у меня умер отец. Я выгорела. Казалось, сил больше нет. Я уехала в Испанию, чтобы просто передохнуть. Побывала в Саграда Фамилия, включила аудиогид – и там, слушая о том, как Гауди строил свое творение 40 лет, которое все еще строят, и я вдруг расплакалась. Потому что поняла: мои семь лет – это только начало. Я вернулась и продолжила работу.
Безмерно благодарна семье Серикжана Сейтжанова, своим родным и, конечно же, нашей команде Mihon Design. Были моменты, когда я хотела все бросить, но меня встречали с цветами, поддерживали. В команде работало более тысячи человек, и я была единственной женщиной. Иногда мне было особенно тяжело, особенно страшно, но каждый из них говорил: “Гульмира, у тебя получится”. И я продолжала.
Мы выросли. Я начинала как дизайнер интерьеров, а закончила как руководитель масштабного инженерного проекта. Это был путь становления – личного, профессионального, человеческого. И, оглядываясь назад, я чувствую: мы сделали невозможное.
Читайте также
